Рецензия к фильму «История одного назначения»

Кому-то понравится, а другим, наоборот, будет резать глаз, что герои фильма живут в середине XIX века, но ведут себя и разговаривают как наши современники. При этом изложенные в нем события происходили в реальности.

Устав прожигать жизнь в столице и напоследок напоив слона в цирке шампанским (отчего тот издох), юный поручик  Колокольцев решает сбежать от отца-генерала в Тульской губернии. По пути к новой воинской части он встречает Льва Толстого, попутчики разговорились, оказалось поручик является читателем и поклонником Толстого.

Прибыв в полк, Колокольцев пытается открыть школу для солдат и что-то сделать с бессмысленной муштрой. Офицеры смеются над поручиком, а мудрый Толстой их и не останавливает, и не поощряет. Он и сам в разгаре реформ: развивает в Ясной Поляне крестьянскую школу; покупает дорогих черных свиней в Японии, и собирается заказать удобрение в Аргентине.

Тем временем в полку проворовавшиеся офицеры готовятся к ревизии и решают повесить всех собак на забитого писаря Шабунина. Тот дает пощечину оскорбившему его командиру, проявляя мужество в первый и, возможно, последний раз в жизни. Офицер, несмотря на обесчещивающее его событие, остается верен уставу и составляет рапорт. Готовится суд. Адвокатом писаря на трибунале вызывается стать Лев Толстой. А судить несчастного будут трое — то ли либеральный, то ли консервативный генерал; близкий к солдатам прапорщик и сам Колокольцев. Защитники не верят в успех предприятия и на всякий случай пишут письмо императору. Но любой, кто смотрит новости, может предугадать, что самоуспокоения в таких письмах больше, чем толку.

Фильм смотрится на одном дыхании. Он снят в незамысловато-простой манере, но от наблюдения за судьбами героев, за их мучительными выборами, невозможно оторваться. А после фильма — перестать печально размышлять о том, как сохранить в себе остатки человечности, в сущности, никак не изменившихся реалиях.

Юмора неожиданно много он — подчеркивает иллюзорность границы между безопасной жизнью и ужасами, от которых не застрахован никто. Самый пронзительный финал, пожалуй, у прапорщика: такой развязки солдатских драм в нашем кино не было. Подвиг командира-поляка, пожертвовавшего своей честью и карьерой во имя закона, — тоже сюжет, который, как бы ни был неприятен персонаж, очень важно осмыслить. Как и то, что самый ярый либерал по итогам всех событий займет место этого принципиального бедняги — и будет и сам без конца муштровать солдат.